Галина Михайловна Артемьева была самым что ни на есть старожилом квартала Красный просвещенец. Здесь она провела всю свою жизнь, от момента рождения в 1928 году — в тот год семья Артемьевых получила квартиру на втором этаже дома по адресу ул. Невзоровых 30, и до своей смерти в 2020-ом в возрасте 92 лет. Справедливости ради надо отметить, что из-за своей работы в послевоенное время она подолгу отсутствовала в Горьком, но все-равно — такая привязанность к родительскому дому служит косвенным подтверждением теплого отношения жителей к этому кварталу.

Если от Михаила Андреевича (отца Галины) остались в основном официальные бумаги (справки, удостоверения, выписки), то от Галины Михайловны сохранилось большое количество писем, среди которых много написанных собственноручно во время командировок и отпусков. А в трудовой книжке, наоборот, за 41 год трудового стажа всего два места работы: Казахское аэрогеодезическое предприятие и Горьковский Научно-Исследовательский Радиофизический институт.

Школьные годы Галины Михайловны попали на время Великой Отечественной войны — когда начала война, она окончила 5 класс средней школы №18 Ждановского района (ул. Невзоровых, 36/3). В военный 1942 год перевелась в школу №19 (ул. Славянская, 35а). Обе школы работают до сих пор, но старое здание школы №19 было впоследствии снесено. Училась Галина Михайловна на «отлично» и «хорошо», что видно по сохранившимся дневникам, табелям успеваемости и похвальным грамотам. За успехи в учебе в 1940 году ее фотография даже была напечатана в пионерской газете «Клич пионера».

Сохранились воспоминания тех лет двоюродного брата Галины — Виталия Бебихова:

Галя окончила школу с золотой медалью. Типичная русская красавица (но худенькая, а не полная, как у Кустодиева).

Когда она усердно занималась, я подползал под её стул и тянул за толстенные русые косы. И убегал. Наконец она кричала:

— Вот встану — опять реветь будешь!

После окончания школы поступила на физико-математический факультет Горьковского Государственного университета, который окончила в 1951 году с присвоением квалификации «астроном». В письмах часто упоминала, что ее более узкая специализация — гравиметрист (измерения гравитационного поля Земли), и даже была по этому направлению в 1950 году на практике в Башкортостане, в гравиметрической партии туймазинской географической экспедиции. Но в итоге попала по распределению в Казахстан геодезистом, что плохо совпадало с полученным образованием.

Удостоверение сотрудника КазАГП

Именно из Казахстанского периода жизни Галины Михайловны сохранилось наибольшее количество писем, в которых помимо обычных для писем моментов (о собственном здоровье, быте, о дефицитных товарах в магазинах), также много интересных описаний своих рабочих путешествий и работы «в поле»:

[2.9.51, первая поездка в Казахстан] Самая сильная жара была на границе Саратовской обл. и Казахстана — выжженные степи, а также в р-не Арыси — станицы, где дорога разветвляется на Алма-Ату и на Ташкент. Но ничего особенно страшного в этой жаре не было. Зато ночи очень холодные.

На ст. «Аральское море» и дальше на 2-3 ст. много продавали копченной и жареной рыбы. От Аральского моря ехали вдоль Сыр-Дарьи, берега ее совершенно пустынны и плоски. Только ближе к югу появляется зелень. Пустыни поросли колючками и травой, но растет она не сплошным слоем, а пучками.

Через пески поезд наш шел, но не через сыпучие, а тоже поросшие вереском и колючками.

Так что в окна никакого песка не летело. На некот. станциях продают верблюжью шерсть, на других дыни и арбузы и пр. Мы покупаем в дороге и дыни и арбузы, правда и здесь они не очень дешевы — средний арбуз 3 рубля, дыня большая — 4-6 рублей. Как только свернули от Арыси к Алма-Ате — природа почти тут же изменилась. В Чимкент приехали к вечеру, уже этот город стоит, окруженный горами.

В Чимкенте уже были яблоки — апорт. От Чимкента поезд шел все время долго в горной широкой долине. Интересно он шел, все время петлял.

В 11 часов вечера прошел через туннель — туннель небольшой, совершенно исчезли пески и типичная пустынная растительность. Холмистая местность покрыта травой, по ней бродят стада.

В Джамбуле (ночью туда приехали) вышли наши соседи-казахи, сели еще несколько человек казахстанской молодежи — студенты и офицер. Казах-старик называет дыню «диня», а Динка думала ее зовут и откликнулась. Теперь она не Дина, а «Диня». Нашим провожатым в Алма-Ате стал офицер, потом мы с ним познакомились.

Когда мы вышли на вокзал, мы не увидели города, а увидели бесконечный лес-сад и над ним горы в синей дымке, верхушки которых покрыты снегом.

Города вообще не видно, т.к. он весь утопает в зелени и цвета, и это к лучшему, т.к. дома здесь красотой не отличаются — очень много еще плетенных изб, конечно обмазанных глиной и побеленных.

Заасфальтирован центр, а на окраинах и даже близко к центру на улицах пыль такая, какой г. Горький никогда не знал.

Правда, есть и красивые новые здания, памятник Амангельды Уманову.

Мы сдали вещи в камеру хранения, позвонили по телефону в аэрогеод. предпр., но рабочий день был уже кончен.

Начиная с 1945 года в Казахстане создавалась сеть геодезических пунктов, которая использовалась (а возможно и до сих пор используется) для картографирования территории. Работа Галины Михайловны заключалась в измерении и расчете точных координат этих пунктов, что зачастую было достаточно трудной задачей: обычно они очень удалены от населенных мест, а наблюдения возможны только в очень короткий промежуток времени днем и вечером.

В письмах родителям Галина Михайловна часто сетовала родителям на неподходящую для измерений погоду, которую долго приходилось пережидать, на тяжелые теодолиты, которые приходилось  вручную поднимать на возвышенности, на «несходящиеся треугольники», но в первую очередь на работу не по профилю: о своем желании уйти из КазАГП она писала родителям практически сразу после начала работы:

[18.10.1951] Работа не очень нравится, очень много вычислений, но я их выполняю механически, т.к. в высшей геодезии смыслю не очень много. Понемногу осваиваю, но все же, конечно, не могу сравниться с настоящим геодезистом — из Московского института. Поэтому я все же хочу уходить из АГП.

Поздравляю Виталю с окончанием школы с серебряной медалью, желаю продолжать ему в том же духе, только пусть не учится на геодезиста.

[6.5.54] Я приехала в Агадырь 5.5.54 в 2 часа ночи, выехала из Алма-Ата 3 мая. Ехала не одна, еще один наш ехал, встречали с машиной нач. партии и еще инженер один. В Алма-Ате было жарко, а здесь мы приехали — шел снег и ветер и грязь страшная. Только сегодня начали выставлять в поле, погода чуть-чуть улучшилась. Я выеду числа 7-10 мая. Чувствую себя хорошо, здорова; а Алма-Ата залечила один зуб, а другой не успела. Живу сейчас в комнате с Катей Коровенко, она завтра уезжает в поле. Первое задание у меня небольшое — 10 пунктов, в июне будет переезд в Актагай (под Карагандой).

Ехали по новой дороге около Балхаша. Около 6 часов шел поезд. Мне понравился Балхаш, вода сине-зеленая, края не видно, берега пустынные, иногда скалистые.

Вся степь усеяна красными тюльпанами.

[12.6.54] Сидели в Джамбуле до 9-го, потом выехали. Дали нового шофера, вроде ничего дядька, но машина кашляет и чихает, засорилась, ведь надо постоянный уход за ней. Задержка была из-за бензина, не было ни капли, купил нач. 55 г/н. Заправил нам 100 литров, да этого очень мало. Пока доехали до места 40 литров сожгли. Сделали только 3 пункта и опять надо ехать за бензином. Сегодня поедут. Много бензина идет еще из-за горок и родников — часто буксуем.

А старый шофер лег в Джембуле в больницу.

Комаров здесь тучи, задерживают работу. Как начнут кусать, так судороги идут по всему телу, и работать невозможно.

Жары еще здесь не было, вероятно потому что все-таки горы, но хорошо то, что здесь меньше и гадов разных ядовитых змей и скорпионов. А южнее наши работают в степи-полупустыни и одного шофера уже скорпион укусил, но ничего.

Денег нет ни гроша и не дают. Хотелось бы нам с Галиной купить свитера шерстяные и шелковые клетчатые купальники но увы! Один приезжал наш с юга, говорит там можно купить каракуль по 100 руб за шкурку и шерсть по 30 руб кг. Но опять же денег нет.

Хотели нас к 15 июня перебросить на другое место, но дело затягивается, т.к. там не готовые еще пункты из-за разлива какой-то реки.

Еще одно любопытное письмо этого периода было написано Галине Михайловне Ефимовой Верой, которая, как можно судить из переписки, была на практике в КазАГП, где они и познакомились. Это письмо хорошо передает «дух эпохи», когда острые проблемы обсуждались на комсомольских собраниях, а среди молодежи витал некий флёр романтики дальних экспедиций и таежной жизни:

[28.12.54, письмо от Веры] Ты может быть читала в газете «Комсомольская правда» от 26 декабря 1954 г статью «Три письма». Там речь шла о девушке инженере-геодезисте, которая окончила наш факультет инженерно-геодезической специальности в 1954 г и попала на работу в Дальневосточный геофизический трест, а именно в Амурскую Геофизическую экспедицию. Так вот, эти три письма нам зачитали в подлиннике за несколько дней до появления их в «Комсомольской правде».

Мы сразу были на стороне Амалии Санковой. Сегодня было открытое комсомольское собрание 5-х курсов. Были не одни 5-ые курсы, почти весь институт собрался, всех задела за живое такая трактовка этого вопроса в «Комсомольской правде». Кроме 5-ых курсов подлинника никто не знал. В газете же все основные моменты, побудившие Амалию Санкову написать такое письмо родителям были выпущены и получилось так, что она просит помощи спасти ее от гнуса и столовских котлет из «тараканьего мяса» (что тоже в статье было опущено). Непосвященному читателю может показаться, что наш институт готовит не инженеров, а белоручек, не способных жить без троллейбуса и бифштекса.

Производственную практику она проходила в г. Златоусте и поэтому немудренно, что столкнувшись с суровыми таежными условиями и рабочими-«полубандитами» с пьянством, развратом и матом, первое время растерялась и писала такое паническое письмо родителям.

Выступавшие на на собрании делились своими впечатлениями о производстве, приводили факты из своего опыта и все пришли к заключению, что осуждать ее не за что, что у многих (особенно девушек) было такое же паническое настроение, и те факты, о которых пишет Санкова имеют место в Европейской части, не говоря уже об удаленных регионах.

За 4 года работы Галина Михайловна объездила весь южный Казахстан. В обратных адресах писем: Алма-Ата, Джезказган, Жарык, Кызыл-Эспе, Котпар, Мын-Булак, Кызыл-Орда, Актогай, Агадырь. Но из-за болезни матери и работы не по специальности Галина Михайловна в 1955 году уволилась из КазАГП с очень необычной формулировкой: «выбыла из отряда №61 самовольно». Возможно именно из-за такого увольнения «со скрипом» следующая запись в трудовой книжке только через два года: «зачислена на должность и.о. старшего научного сотрудника в отд. №8 в Горьковский Научно-Исследовательский Радиофизический институт».

В НИРФИ Галина Михайловна занималась изучением влияния солнечных вспышек на ионосферу Земли. Сохранились папки и тетради, в которых — характерный для советского научного работника набор бумаг: переводы зарубежных статей, черновики своих статей, кальки с графиками, бесконечные таблицы измерений и обработки данных, много миллиметровок и разнообразных вспомогательных диаграмм. В конце этой биографии приведен перечень публикаций Галины Михайловны, которые она хранила у себя, в основном они были напечатаны в достаточно престижном журнале Академии Наук СССР.

После возвращения в Горький, количество писем уменьшилось, и они написаны в основном из путешествий во время отпусков. Галина Михайловна посетила Байкал, Крым, все города по Волге. А в 1961 она плавала по Енисею от Красноярска до Диксона и обратно. Что удивительно, тот теплоход, построенный в ГДР, все еще ходит по маршруту от Красноярска до Дудинки.

[28.8.61] Вот уже второй день плывем вниз по течению Енисея.

Я 26-го сходила в Красноярское ТЭУ на ул. Дубровинского, там зарегистрировала прибытие. Мне сказали, что посадка будет в 6 ч вечера. После этого я пошла на Енисей и там купалась и калилась. Вода гораздо чище чем в Волге, а течение быстрее раза в два. Пляж галечный, у самого строящегося моста такой же, как Окский в Горьком, только по величине много больше и длиннее. А движение на ту сторону у них по понтонному мосту пока.

Енисей шире и многоводнее Волги.

В 6 часов села теплоход. Он трехпалубный, сделан в ГДР, такие же ходят и у нас по Волге. Третья категория оказалась хуже чем на Глазунове: каюты внизу, с иллюминаторами, правда четырехместные.

Организация путешествия никуда не годная. Не распределялись мужчины и женщины по каютам, а давались места как попало. У нас в каюте три женщины и один молодой человек. Все трое красноярцы. Правда можно меняться местами, но у нас вроде ничего, парень скромный. В I и II категориях едет солидная публика, много профессоров, научных работников, инженеров, преподавателей, много стариков среди них. Кормят хорошо, часто свежая рыба. Беседы о путешествии редко, на палубах радио есть на корме и на носу, но плохо слышно и когда рассказывают половина непонятно. В каюте радио есть, но не сидеть же в каюте, тогда ничего не будет видно. Вымылась здесь в душе, погладила. Взяла в библиотеке журнал «Москва» с «Понедельник — день тяжелый». Енисей действительно могуч и немного мрачен, берега все поросли лесом, больше сосна, а к северу ель и осина. Правый берег скалистый. Туда, вниз мы идем почти без остановок, ночью прибываем в города, там только что-нибудь грузят, а мы спим. Говорят, что на обратном пути будем сходить на берег и на экскурсии. В одном месте проходили Казачинские пороги.

В Енисейске были в 1 ночи с 27 на 28 июля. Был сильный дождь. Теплоход идет очень быстро. Где отпущу письмо не знаю.

2го августа были на Диксоне. В 8 вечера начали обратный путь. На Диксоне мне понравилось. Там хорошие люди, живут в хороших благоустроенных домах. В основном - гидрометеослужба, т.е. для сев.мор.пути делают работы, а кроме того гавань и перевалочные базы, аэродром. Диксон — остров, небольшой в длину 6 км, от материка отеделен узким проливом.

Поселок есть как на острове, так и на материке. Погода стояла 2го августа утром прохладная, ветер, а днем стало тепло. Карское море без льда. Берега скалистые, говорят, что лед бывает когда ветер дует с океана. При нас ветер дул с востока, с материка, так что было тепло и льда не видели. Солнце здесь не заходило.

Я следила до 1 часу ночи, погода стоит солнечная. Были на обратном пути в Гольчихе теперь в Воронцово. Там совхоз оленеводческий, живут долганы, ненцы и русские. Оленей не видели, они пасутся далеко в тундре. В совхозе стояло 3 чума, ненцы в своих жилищах. У них много собак и рядом стоят нарты с оленьими шкурами.

Больше ничего не видели. Кормят каждый день рыбой, только молока совсем нет. Сейчас остановка в Дудинке. Опять на самотек, не организовали экскурсию — сами ищем музей.

В Казахстане Галину Михайловну пугали, что если она будет продолжать настаивать на увольнении и требовать для себя астрономической работы, то ее пошлют куда-нибудь на Север. В 1964 году так и произошло: ее отправили в командировку на Кольский полуостров на ст. Лопарскую, но по общему настроению писем, адресованных Римме Федоровне, можно отметить, что Мурманская область ей понравилась:

[20.10.64] Мы уже накупили лопарок (дом. туфли из оленьего меха). Можно купить и пыжик, уже попробовали рыбу зубатку, очень хорошая, ее купили Лиля и Нина в Мурманске. Я еще не ездила в Мурманск. Здесь в магазине почти все есть, вроде незачем ехать, но все равно поеду посмотрю город.

Погода стоит относительно теплая, только ночью легкие заморозки. Тут было несколько ясных ночей, видели полярные сияния, правда говорят это еще слабые, но все равно интересно наблюдать. Оно начинается так: слабое белесое пятно начинает разгораться на небе, удлиняться, увеличивается, приобретает зеленоватый или розоватый оттенок, потом вытягивается в столбы, т.е. чередованием светлых и темных полос эти столбы передвигаются по небу, всячески изменяют свою форму и величину, потом гаснут.

Снег еще не выпал и неизвестно когда выпадет, сегодня пошел дождь. Хожу еще в своем полупальто, но на ногах уже ботинки Дома тепло, сначала жили дружно, сейчас уже не очень, т.к. три женщины и каждая по-своему хочет питаться.

Гулять ходили недалеко — рядом два озера и речка, больше некуда. Здесь часто показывают кино в красному уголке за 20 коп., смотрела «Фото Хабера», понравилось.

Жалею, что не взяла фотоаппарат, хоть бы этим занялась, здесь красиво. Много черники и брусники, хотя она приморожена, но мы все равно ее с Лилей ели.

Еще один из любопытных эпизодов жизни Галины Михайловны — в 1988-1990 она помогала Виноградовой Надежде Васильевне разбирать домашний архив. Надежда Васильевна была матерью ее одноклассника и в эти годы — уже очень пожилым человеком с плохим зрением, и Галина Михайловна читала ей старую переписку. По мере прочтения многие письма были разорваны, и только Галина Михайловна спасла часть их от уничтожения, т.к. верно посчитала, что они имеют некую историческую ценность. Например, было обнаружено письмо с описанием студенческих волнений в Томске начала 20 века, написанное участником событий. Или письмо с описанием похорон Льва Толстого. Письма и документы были разосланы по музеям и архивам, за что Галине Михайловну в письмах много раз благодарили.

Умерла Артемьева Галина Михайловна в декабре 2020 года в возрасте 92 лет.